— Вот сейчас и узнаем, — нейтрально ответил я.

Ожидание продлилось недолго. На лестнице послышался шум-гам и в кабинет в сопровождении домочадцев с несвойственной ему прытью, влетел Арчил Вахтангович с вытянутой рукой, зажатой в кулак.

— Не побрезгуйте, дорогие! Смотрите, что я поймал, когда писал! Клянусь честью! — он разжал пальцы. У него на ладони лежал серый камешек неправильной формы. — Дайте пузырёк какой‑нибудь, с пробочкой! Я его в Москву отвезу своим урологам. Слушайте, друзья мои, вы понимаете, что вы сотворили⁈ — и сам ответил. — Чудо!

Мы сидели втроём на веранде и пили кофе. Вернее, кофе пили мы с Джуной, я к тому же с коньяком, а Арчил Вахтангович, какой-то полезный настой на горных травах. Высокий, болезненно тощий, с орлиным носом и густыми бровями, вокруг лысины венчик курчавых седоватых волос. Он переоделся в спортивный костюм и выглядел живчиком. Разительное отличие от того полутрупика, каким был всего лишь час назад. Нателла сама подала нам кофе и фрукты, но за столом не осталась. Очевидно, к равноправию не приучена. На меня она глядела с обожанием, а на Джуну с подозрением. Женщины вообще Джуну не жаловали. В отличие от мужиков, они чувствовали скрытую в ней силу и опасались её черных глаз.

— Сколько тебе лет, юноша? — поинтересовался хозяин дома и услышав ответ, покачал головой. — Далеко пойдешь! А почему вас двое? Аббас говорил про тебя одного.

— А Евгения местный кадр. Ради неё я и приехал в Тбилиси.

— Да, настоящая волшебница. И какие ваши планы?

Джуна помалкивала и мы говорили будто её и нет за столом.

— Да вот, в Москву хотим перебраться.

— Это что же, ты такое сокровище хочешь у нас забрать? Это ж достояние республики! — Арчил Вахтангович нахмурился, на лбу появилась суровая вертикальная складка.

Я это предвидел и дал Киру команду повысить эмпатию сразу на тридцать процентов. Это возымело действие — начальственный лоб разгладился.

— А вы, мадмуазель, сами что думаете?

— Куда Фе… (я дернул её под столом за подол) Григорий, туда и я, — бескомпромиссно заявила девушка. — Я без него ничего бы не смогла.

— Ну и оставались бы оба, — зашел он с другого боку. — С такими способностями, будете, как у вас там по-русски говорят: как сыр в масле кататься! Лично про вас позабочусь, клянусь детьми!

Я усмехнулся. Осенью Шеварнадзе многим из вас даст по шапке. Так что не надо нам такой заботы. А из Грузии надо линять. Хоть Тохадзе и обещал конфиденциальность, но свидетелей слишком много и весть о его чудесном излечении распространится подобно лесному пожару — страждущие пойдут толпами. Ладно начальники, но ведь и разного рода криминальный элемент подтянется. Цеховики, да всякие воры в законе… потом не отмоешься. Нет уж — валить и точка!

— Ну что ж, — решил Арчил Вахтангович, получив вежливый, но твердый отказ, — в любом случае, мой долг вам помочь. Давайте сделаем так, мне всё равно в Москву надо, в Кремлевку обследоваться. Немецкий сканер УЗИ только у них есть. Возьму вас с собой, устрою, познакомлю с нужными людьми…

Оказывается, лететь он должен был сегодня на предоперационное обследование, но вмешался приступ и полет перенесли на завтра.

Ну что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит.

Долго раздумывать я не стал и согласился. Арчил Вахтангович был секретарем республиканского ЦК. Уж не знаю, каким по счету в иерархии и что там курировал, но московскими связями он безусловно располагал и этим не грех было воспользоваться.

Шато вцепился в нас как клещ, умоляя закатиться в лучший ресторан, отметить чудесное исцеление его шефа, но Джуна осталась непреклонна. На все уговоры отвечала, что устала и едва держится на ногах.

Отчаявшись, ушлый референт предложил отвезти девушку домой отдыхать, а нам с ним, все ж-таки немножко покутить в злачных местах. При этом он подмигивал мне и намекал на Тинатин.

Я уже почти соглашался, но Джуна наклонившись ко мне шепнула:

— Я хочу побыть с тобой.

Хм, чтобы это значило? — подумал я и отказался от заманчивого предложения Шато.

Значило это, совсем не то, о чем я подумал в меру своей испорченности. Когда, оставив референта в расстроенных чувствах, мы вышли из машины, Джуна неожиданно пригласила меня в гости к своему другу.

— Другу? — удивился я.

Девушка, оценив мой ошарашенный взгляд, рассмеялась.

— Это совсем не то, о чем ты подумал в меру своей испорченности. Тариэл действительно мой друг. Он врач. Нейрохирург. Доктор медицинских наук. Изучал мои способности.

— Ух ты, — только и нашел, что сказать я. — А это удобно?

— Это очень удобно, ты просто его не знаешь. Сейчас я ему позвоню, — и она направилась к телефонной будке. Быстро вернулась.

— Звонила в клинику, он на операции.

— Жаль! Ну, тогда что, расходимся?

— С ума сошел? Едем!

— Куда?

— К нему в клинику.

— Это ты с ума сошла, с какой стати?

— Поехали, — она взяла меня под руку и буквально силой увлекла к стоянке такси.

Пока мы ехали, у меня в башке играла песня: «А что это за девочка, а где она живет, а вдруг она не курит, а вдруг она не пьет, а мы с такими рожами возьмем, да и припремся к Элис…»

Нейрохирург, значит, интересно!

Моя подопечная удивляла меня все больше и больше.

…В клинике Джуну знали, и мы беспрепятственно прошли в кабинет Тариэла.

Ждали недолго — распахнулась дверь и вошел Тариэл со свитой молодых людей в белых халатах.

— Для триумфа еще рано! — бросил он кому-то и расцеловал Джуну. — Где ты пропадаешь, негодница? А кто это с тобой? А, кажется, начинаю догадываться… твой новый кумир?

— Можно воздержаться от торжества, но нет сомнений, что операция прошла успешно, — льстиво влез один из белых халатов.

— Будем судить по результатам, коллега. Если к мальчику вернется речь! — сказал Тариэл и обратился ко мне: — Так вы значит, тот самый Феликс?

— Наверное, — пожал я плечами.

Откуда я знаю — тот самый или не тот.

Белые халаты не торопились покинуть кабинет, им хотелось обсуждать операцию. Джуна ждала, излучая нетерпение. Наконец, доктор их спровадил, и мы остались втроем.

— Ты что-то хотела мне рассказать? — спросил Тариэл, и она вывалила на него события сегодняшнего дня.

Зазвонил телефон.

— Поговорить не дадут, — сказал Тариэл, беря трубку. — Да. Десять минут назад. Поздравлять рано. Время покажет. Привет! Пока!

Он снял халат. Без халата, тощий и длинный Тариэл походил на недоедающего студента.

— Что, всё так и было? — спросил он уже меня. — В таком случае друзья мои, надо отметить первый успех вашего дуэта! Да какой успех! Триумф! Поздравляю! Поздравляю! — он бросил халат на диван, снял белую шапочку и пригладил перед зеркалом волосы. — Едем ко мне. Прошу, не отказывайтесь! Не обижайте бедного доктора!

Глава 18

У бедного доктора имелась двадцать первая «волга», на которой мы за десять минут домчались до его дома.

Мы сидели у него в гостиной за длинным низким столом, над которым свисала лампа с медным чеканным абажуром, и закусывали невероятной выдержки коньяк подаренный нам Шато, банальной черешней. Джуна пила сухое вино, которое нашлось в холодильнике.

Комната напоминала Оружейную палату. На стенах было развешено старинное оружие: сабли, кинжалы, ружья, пистолеты. Как выяснилось, Тариэл испытывал болезненную слабость к колюще-стреляющему старью. Он скупал проржавевшие пистолеты, шпаги, сабли, кинжалы и с маниакальным упорством возился с ними, приводя в порядок.

Вытащил откуда-то покореженный кремневый пистоль.

— Вот недавнее приобретение, принадлежало самому Шамилю!

— Должно быть, сохранились отпечатки пальцев? — усмехнулась Джуна.

— Ты ничего не понимаешь в оружии, женщина!

— Даже спорить не стану, — и шепнула мне на ухо. — Не пялься особо на его коллекцию, если заметит интерес — снимет со стены какой-нибудь кинжал и вручит тебе на добрую память!